 |
| Отреставрированный Дом Коммуны |
Звероватое советское государство в первые годы своей жизни было во многом романтичным и в этой своей романтике забавным, как волчонок, у которого еще не прорезались клыки. Тогда многих зарубежных деятелей литературы и искусства привлекали в юном государстве рабочих и крестьян боевой оптимизм и неуклонная вера в светлое будущее. Инженеров и архитекторов Советский Союз тоже привлекал, как необъятная строительная площадка. Фигура зарубежного спеца-энтузиаста, американца или немца, была привычной на стройках Первой пятилетки. Они приезжали в советскую Россию со своими идеями и проектами, мечтая осуществить их здесь.
Именно тогда появились в советских городах здания, построенные в международном стиле, который за рубежом называли "Баухауз", а в СССР - конструктивизмом. Дома с железобетонным каркасом, без несущих стен, сразу бросающиеся в глаза своими необычными формами появились в начале 1930-х годов в Москве, Ленинграде, Харькове, Иванове, Нижнем Тагиле, Свердловске, Запорожье... Эти постройки, эти несбывшиеся мечты о светлом будущем, до сих пор заставляют гордиться грандиозностью замысла и стыдиться мизерности достигнутого результата.
Неравнодушен я к советскому конструктивизму. И знаете почему? Потому что несколько лет своего студенчества я прожил в одном из самых знаменитых памятников советского конструктивизма в Москве, в Доме-коммуне по адресу Орджоникидзе 8/9.
Автором этого проекта был архитектор Иван Сергеевич Николаев (1901—1979).
Строительство дома-коммуны началось в 1929 году. К тому времени двадцативосьмилетний И.С.Николаев уже имел немалый опыт. Как раз в 1929 году в Иваново начала работать новая текстильная фабрика "Красная Талка", которая была дипломным проектом студента Ивана Николаева. А в 1934 году архитектор И.С.Николаев - один из руководителей строительства текстильного комбината в турецком городе Кайсери. Грандиозные темпы карьерного роста! Из молодых да ранний! При таких темпах биография И.С.Николаева вполне могла бы завершиться уже в 1937 году. Но Бог миловал...
Дом-коммуна была, надо сказать, очень своеобразным проектом, до конца воплотившим в жизнь идею конструктивистов о том, что дом - это "машина для жилья". В техническом задании, которое составило Московское Бюро Пролетарского Студенчества, эта машина описывалась в действии. Картина, надо сказать, рисовалась грандиозная.
Утро. Несколько минут до подъема. Все студенты спят в спальном корпусе в специальных ячейках. В каждой такой ячейке-кабине два места. Площадь кабины - 6 кв.метров, это меньше вагонного купе. Благодаря небольшому размеру спальной ячейки на шести этажах корпуса длиной почти в 200 метров удалось разместить около 2000 студентов. Для экономии места даже двери в кабинах, находившихся по обе стороны длинющего коридора, были сделаны раздвижные, как в поезде.
Небольшой размер спальных кабинок не являлся большой проблемой. Во-первых, согласно проекту кабинки хорошо проветривались и одорировались, то есть, спертости воздуха никакой наблюдаться было не должно. А во-вторых, спальная кабинка жилой комнатой не являлась и предназначалась только для ночного отдыха. Никаких вещей здесь не хранилось. Более того - никаких личных вещей у проживающих в Доме-коммуне не имелось. Даже ночная пижама - и та была коммунальная. И это правильно, товарищи! Коммуна же, новый быт!
Как же жили коммунары? А вот посмотрим!
В шесть часов утра по всем этажам спального корпуса раздавался звонок побудки. А может быть, включалось радио? Студенты вставали и организовано направлялись в санитарный корпус. Санитарный корпус примыкал к спальному, так что вместе они образовывали как бы гигантскую букву Т. Здесь - умывальники, туалеты и душевые. Широкие балконы на каждом этаже вдоль всего корпуса были приспособлены для занятий утренней гимнастикой. Ночные пижамы укладывались в специальные личные ящики, из них же доставалась и одевалась студенческая форма. Поскольку санитарных точек было много и находились они на каждом этаже, утренние гигиенические процедуры проходили быстро и организованно. Те, кто помылся и оделся, спускались вниз, в столовую.
Здание дома-коммуны - семиэтажное, но лифтов в нем не было. Во-первых, лифты делали за границей, следовательно, покупать их - значило тратить валюту. Во-вторых, лифты просто не справились бы с такой нагрузкой. Перевезти за двадцать минут 2000 человек - не шутка. Архитектор придумал лифтам остроумную замену - пандус. По нему без особых усилий можно было подняться даже на седьмой этаж и закатить туда же на тележках грузы. А снаружи выглядел этот пандус вполне модерново.
С противоположной от спального корпуса стороны к санитарному корпусу примыкали столовая и учебный корпус. Они располагались параллельно спальному корпусу, так что все здание в плане напоминало букву Н. Сюда студенты попадали из санитарного корпуса, уже одетые и помытые.
Столовая - образцовая фабрика-кухня, которых тогда строилось много и которыми гордились, поскольку они избавляли женщин от рабского домашнего труда для свободной и равноправной работы на производстве. Накормить за час всех обитателей "Коммуны" для фабрики-кухни не проблема. А дальше - на занятия в учебные аудитории институтов. В учебном корпусе тоже шла учеба. Здесь были помещения для занятий, библиотека и чертежные залы. Проблема с освещением помещения большого объема решалась так же, как в заводских цехах. Крыша была сделана в виде гребенки с застекленными окнами. Поэтому двухэтажный учебный корпус издалека заводским цехом и казался. На первом этаже кроме столовой был просторный вестибюль и клуб со зрительным залом, в котором позже поставили киноустановку - первую во всем окрестном районе. Все условия для полноценного отдыха! А в 22 часа звенел звонок - отбой! К этому моменту коммунары должны были уже лежать в своих спальных ячейках.
Считалось, что около 5 процентов коммунаров во время учебы заведут семьи и детей. Семья, как замкнутая ячейка в доме-коммуне не существовала, а дети не должны были отвлекать от главного - от учебы. Поэтому в учебном корпусе на первом этаже находились ясли и детский сад, где жили дети до 4 лет. Дети, действительно, жили здесь, а родители к ним приходили в свободное время. С другой стороны, детский сад не был закрытым учреждением. Не только родители, любой из коммунаров мог прийти сюда, поучаствовать в процессе воспитания.
Честно говоря, мне бы в этом "городе Солнца", который проектировали для себя пролетарские студенты, было бы неуютно. И, вероятно, не из-за тесных спальных комнатушек, и не из-за скудноватого рациона фабрики-кухни. А вот постоянное дружеское участие товарищей-коммунаров в твоей жизни, пожалуй, очень быстро доводило бы до "точки кипения". И скрыться от этого дружеского участия можно было бы, разве что уйдя на прогулку в Нескучный сад или в Донской монастырь. Впрочем, моя юность пришлась не на 1930-е годы. В этом-то все и дело.
А вот если бы об этом проекте узнал Владимир Маяковский, он может быть, и воскликнул бы что-нибудь восторженное, вроде: "Я планов наших люблю громадье". Однако, Маяковский застрелился раньше, чем дом-коммуна на улице Орджоникидзе был построен. Построен и зажил своей жизнью, которая довольно скоро стала отличаться от громадья планов.
Первой не выдержала система вентиляции спальных кабинок. Она проработала всего лишь год, после чего потребовала ремонта, который никто не проводил в течение 30 последующих лет. Так что спать коммунары привыкли с открытыми окнами в любое время года. Детский сад и ясли скоропостижно закрыли и в здешние кабинки поселили семейные пары. Потом потихоньку забыли запрет на проживание в "Коммуне" обслуживающего персонала.
Жилищный кризис в Москве, знаете ли, никто так и не решил.
Спальный корпус, как многие конструктивистские здания, стоял на столбах, открывая вид на внутренний двор. Это свободное пространство быстро утилизовали. Поставили кирпичные стены и нагородили на первом этаже еще несколько жилых помещений. А во время войны в дом-коммуну временно вселили жильцов из нескольких разбомбленных соседних домов. Нет ничего более постоянного, чем временное жилье. "Погорельцев" окончательно расселили по городским квартирам только в начале 1960-х годов.
 |
| Дом Коммуны. Внутренний двор |
После реконструкции внешний вид здания остался почти без изменений. Внутри же конструктивистское творение серьезно переделали. Получилось стандартное по тем временам студенческое общежитие с комнатами на четырех человек площадью в 6 кв. метров каждая.
Именно в этой реинкарнации "Коммунки" мне и довелось прожить 4 года. Именно такой я ее помню и люблю. Как женщину, с которой прожил, вероятно, самые лучшие годы своей жизни. Годы молодости, о которой невозможно сказать лучше, чем сказала когда-то Юнна Мориц:
Хорошо - быть молодым,
За любовь к себе сражаться,
Перед зеркалом седым
Независимо держаться,
Жить отважно - черново,
Обо всем мечтать свирепо,
Не бояться ничего -
Даже выглядеть нелепо!
В последний раз я увидел "Коммунку" в начале 2000-х годов, в кадрах сериала "Бригада". И узнал, и вздохнул: "Боже, как она постарела!"
Потом дошли слухи, что дом-коммуну на улице Орджоникидзе, как здание, совершенно не пригодное для проживания, закрыли. Чтобы избавить бывшее громадное общежитие от самочинного захвата и превращения его в "бомжатник", в доме-коммуне прорубили все межэтажные перекрытия. Заодно проверили прочность стальных несущих конструкций. Когда-то журналист Михаил Кольцов написал фельетон, где обвинил строителей в диком перерасходе цемента, а главное, стальных конструкций. Инженеры 21-го века сказали: конструкции поставлены грамотно, без излишеств и хорошо сохранились за 70 лет. Перерасход материалов, может быть, и был, но по сравнению с явно заниженными нормативами 1930-х годов. Если бы громадное студенческое общежитие делали по этим нормативам, оно, скорее всего, обрушилось бы.
В октябре 2010 года в здании произошел пожар. По нынешним российским меркам пожар - почти легальный способ освободить желаемую площадь от старого здания под новую застройку. Ну, так что же, прощай "Коммуна"? Покойся с миром в наших воспоминаниях?
Совсем нет! Великий Интернет принес известие, что в сентябре 2013 года закончилась реконструкция спального корпуса. Дом-коммуна по-прежнему будет общежитием, а хозяином этого общежития по-прежнему будет МИСиС.
Отреставрированное здание стало сверкающе белым. Интерьеры стали вполне современными и уютными. А в одном месте строители восстановили самый первый вариант спального корпуса таким, каким он был построен в 1930-м году, Комнаты-вагонки по обе стороны "темного", без окон, коридора.
Все прекрасно. Но эта, новая, "Коммунка" теперь уж точно не моя. Ну что ж, глядишь, через несколько десятков лет кто-нибудь вспомнит и ее с нежностью, вздохнув об ушедшей молодости.
Статья опубликована на сайте Школа жизни
и в ЖЖ
Полезные ссылки:
- Памятник советской утопии: какие тайны хранит легендарный Дом-коммуна
- Что такое дом-коммуна. Википедия
- Дом-коммуна на улице Орджоникидзе
- Экспериментальное студенческое общежитие (дом-коммуна) на сайте "СовАрх"
- Наталия Лебина. Советский дом-коммуна: границы тела
- Дом-коммуна, август 2007
- Дом-коммуна, 2007 год
- Дом-коммуна. Март 2008
- Дом-коммуна. Март 2013
- Другой московский дом-коммуна на Новинском бульваре принадлежал Наркомфину
- Мих.Кольцов. Акробаты кстати. О строительстве "Дома Коммуны"
- Ивановский конструктивизм
- К 110-летию Ивана Николаева в галерее ВХУТЕМАС открылась выставка
- Дом для нового быта
- Фотографии московского конструктивизма
- С.Хан-Магомедов. Архитектура советского авангарда. Вся книжка
- Возрождение коммуны
- Дом-коммуна Николаева утрачивает подлинность.
- Конструктивизм в Москве
- Легенды МИСиС – «Дом коммуны»
- Новая жизнь дома Коммуны
- Дом Коммуны в 1972 году
- Про Коммунку с фотографиями отсюда
Комментарии
Отправить комментарий